Есть ли у нас надежда?

Вступил в законную силу приговор Усть-Катавского городского суда по делу Фролова. За совершение преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ — причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть по неосторожности, он осужден к десяти годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Фролову также предстоит в порядке возмещения морального вреда выплатить потерпевшей, матери убитого Олега Чепурова, 700 тысяч рублей.

Год назад, вечером 18 июня в кафе «Ноян» в Усть-Катаве спортсмен-боксер А. Фролов в присутствии нескольких десятков людей беспричинно и жестоко избил певца и музыканта, известного не только в Усть-Катаве, но и за его пределами, — Олега Чепурова. Суд установил, что причиненные ему травмы оказались несовместимыми с жизнью, мужчина скончался на месте. Затем друг Фролова, тоже боксер, Андрей Дубенецкий вызвал такси и вывез обездвиженное тело потерпевшего на берег реки Юрюзани. Там его и обнаружил наутро случайный прохожий. Смерть Олега Чепурова, нелепая и жуткая, вызвала большой общественный резонанс. Убийства в Усть-Катаве, конечно, случались и раньше, но еще не было ни одного, столь циничного и с таким откровенным вызовом гражданскому обществу.

В ходе предварительного следствия были допрошены все, кто присутствовал в тот злополучный вечер в кафе «Ноян». Но лишь несколько человек решились сказать правду об увиденном, о том, как Фролов наносил удары пострадавшему. Надо отдать должное профессионализму старшего следователя следственного отдела по г. Усть-Катаву СУ СК РФ С. Ю. Александрова и принципиальной позиции федерального судьи Н. А. Шустовой, благодаря которым в уголовном деле поставлена логическая точка. На протяжении многих месяцев в городе живо обсуждали подробности судебного процесса по делу Фролова, полагаем, что читателям любопытно узнать мнение на этот счет прокурора города А. И. Скобочкина.

— Андрей Иванович, удовлетворены ли Вы приговором по делу Фролова? 

— Исходя из тяжести содеянного и характеристики личности Фролова, считаю приговор законным и обоснованным.

— Пока шли следствие и судебное разбирательство, в городе обсуждалась версия о причастности к убийству Чепурова других лиц кроме Фролова.

— Само по себе нахождение на месте преступления не свидетельствует о причастности к преступлению. Никто из свидетелей не показал, что кто-то еще кроме Фролова наносил удары пострадавшему. Фролов постоянно обвинял, простите за тафталогию, сторону обвинения в том, что дело сфабриковано. Но тогда, если следовать этой логике, соответствующие «свидетели» в деле бы имелись.

— Верите ли Вы, что большинство из присутствующих в кафе «Ноян» вечером 18 июня не видели момент совершения преступления?

— Пусть это останется на их совести…

— Почему не привлечены к уголовной ответственности Дубенецкий и таксистка Харасова, которые вывезли обездвиженного Чепурова на берег реки Юрюзани и оставили там умирать?

— Действительно, в уголовном кодексе РФ существует статья 316 «Заранее не обещанное укрывательство тяжкого преступления» и статья 125 «Оставление в опасности». Но чтобы наступила уголовная ответственность по конкретным статьям, лицу необходимо знать, что совершено тяжкое или особо тяжкое преступление. У погибшего Чепурова не было обильного кровотечения, видимых повреждений, несовместимых с жизнью, поэтому Дубенецкий и таксистка Харасова не могли знать наверняка, что будет летальный исход.

— Не исключаете ли Вы, что били не только в баре, но и позднее, в другом месте? К примеру, на берегу реки Юрюзань?

— Все эксперты, проводящие многочисленные экспертизы, единодушны во мнении, что все телесные повреждения, повлекшие смерть, причинены в одно время.

— Об эксгумации. Так ли уж она была необходима?

— По делу судом была назначена повторная судебно-медицинская экспертиза. Ее проведение поручили экспертам ОГУЗ «Челябинское областное бюро судебно-медицинской экспертизы». Согласно письму заведующего отделом особо сложных экспертиз, для ответа на поставленные вопросы необходимо было эксгумирование трупа. То есть инициатива исходила от эксперта, и без этой скорбной процедуры рассмотреть дело было невозможно. Насколько мне известно, количество эксгумаций в нашей области на порядок увеличилось. Могу предположить, что эксперты инициируют проведение эксгумации для пущей объективности. Также мне хочется отметить, что показатель количества убийств и причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть, в нашем округе снижается. А лицам, решившимся на убийство, надо понимать, что сколько адвокатов не наймешь, расплата все равно настанет.

Узнать мнение осужденного, у нас возможности нет, но с прокурором города сложно не согласиться. Мы также не могли обойти вниманием мать Олега Чепурова.
— Пусть те свидетели, которые видели, но промолчали, сделают выводы хотя бы для себя, — сказала Елена Михайловна. — У них растут дети, как они будут их защищать? Молчанием? Молчание не защита, а вседозволенность. К великому моему разочарованию, я поняла, что законы в нашей стране неоправданно мягкие. Сложилось впечатление, что правоохранители в своей работе очень скованы, у них мало прав. В то время как обвиняемому, подсудимому дозволено все. Мне разъяснили, что Фролову в соответствии с вмененной ему статьей, назначено максимальное наказание, но удовлетворения в моем сердце нет. Убийца отсидит 10 лет, выйдет на свободу и будет радоваться жизни. Убив Олега, жестоко и унизительно, он морально убил всю нашу семью. Кто бы мне объяснил, как с этим жить!?

Думаю, сегодня, когда осужденный отбыл в места не столь отдаленные, в нашем сознании должно быть удовлетворение от того, что справедливость восторжествовала и виновный получил заслуженное наказание. Но остался вопрос: стала ли трагедия уроком для всех нас и есть ли надежда, что в Усть-Катаве больше никогда не случится ничего подобного?

Людмила Титова.