Законы надо исполнять

В редакцию нашей газеты поступило письмо от адвоката Курчатовской коллегии адвокатов г. Челябинск Евгения Михайловича Котлецова, в котором он размышляет о существующей системе правосудия. Предлагаем его вниманию читателей.

Немного истории

«Мне нередко кажется, что для некоторых судей не существует ни требований процессуального закона, ни материального, ни требований вынесенного Президиумом областного суда судебного акта и все направлено только на одно — оправдательного приговора быть не должно ни при каких обстоятельствах. В связи с этим мне вспоминаются некоторые моменты истории нашего государства. Какие? В первую очередь, опричнина. 

Известно, что опричнина, как институт, возникла в 16 веке во время правления Ивана IV (Грозного) и представляла собой, выражаясь современным языком, оперативно-розыскную и карательную службу исполнительной власти. Насколько позитивную или негативную роль сыграла опричнина в системе власти и государства, это другая тема. Во всяком случае, институт опричнины не противоречил законодательной системе государства, нравам и обычаям того времени. Другими словами, опричнина являлась собой вполне законным и легитимным силовым и карательным институтом того времени.

После упразднения опричнины как таковой, она вновь возродилась при Петре I, но уже под другим названием — инквизиция — и с упразднением карательных функций. Деятельность инквизиции также существовала в правовом поле того времени, в соответствии с текущим законодательством. Такие ее руководители, как Ушаков и Рамодановский довели свою службу до совершенства, однако в 18 веке и инквизиция, как институт, была упразднена.

Не приживаются в России подобные институты, а если уж создаются волей монарха (генерального секретаря или, не дай Бог, президента), то рано или поздно они обречены на упразднение. Российский менталитет не может примириться с беспределом карательных, правоохранительных органов, органов судебной или исполнительной власти. Недаром были воплощены в жизнь и работают в принципе до сих пор, реформы Сперанского 60-х годов 19 века. Российское общество приняло и развивало институты прокуратуры, суда, адвокатуры, принципы равенства сторон и их состязательности, принцип презумпции невиновности и многие другие, закрепленные и в современных процессуальных кодексах, и Конституцией Российской Федерации.

Только у практикующих юристов все чаще (если не постоянно) появляется вопрос, как сейчас исполняются судами и правоохранительными органами требования норм права, закрепляющие и равенство сторон, и их состязательность, и презумпцию невиновности, и самозащиту своих прав. В частности, что представляет собой в настоящее время Российское правосудие.

Граждане не доверяют

Телепередача «Человек и Закон» от 07.04.2008 года привела интересные цифры последнего социологического опроса граждан России. Оказалось, что согласно данным опроса, 80% опрошенных не доверяют Российскому правосудию. Но, может быть, это предвзятое мнение «обиженных», Хотя — 80%? Хочется привести несколько конкретных примеров, выводы напросятся сами.

Так сейчас расследуются и рассматриваются судами несколько уголовных дел по обвинению девушек в незаконном распространении в сети Интернет порнографических материалов. Основополагающим моментом подобного рода дел является искусствоведческая экспертиза, дающая заключение, является ли сюжет порнографией. Хорошо, если эксперт является компетентным в этом вопросе, а если нет? Так апелляционная инстанция (Курчатовский суд) по ходатайству защиты (доводы защиты: эксперт является некомпетентным лицом, и экспертиза проведена с нарушением закона) исключила из числа доказательств искусствоведческую экспертизу. При таких обстоятельствах девушка должна была быть оправдана. Тем не менее, уже в другом судебном заседании, этот же судья по ходатайству государственного обвинителя вновь включил эту экспертизу в число доказательств, причем прокурор не представил в ходатайстве каких либо дополнительных доводов. Как следствие — обвинительный приговор мирового судьи оставлен без изменения.

Возникла удивительная ситуация: с одной стороны — существует судебное решение, государственным обвинителем не оспоренное, имеющее юридическую силу, признающее, что искусствоведческая экспертиза проведена некомпетентным лицом, с нарушением Закона. С другой стороны — незаконная экспертиза признается этим же судьей доказательством по делу и ложится в основу судебного решения (для Малюты Скуратова необходимо было, по крайней мере, признание своей вины).

Другой пример: Тракторозаводским судом с января 2005 года рассматривается уголовное дело по обвинению С. в совершении преступления, предусмотренного ст. 145-1 ч.1 УК РФ (невыплата заработной платы). Субъектом этого преступления может быть только руководитель предприятия, С. является одним из его учредителей. Президиум Челябинского областного суда (и заместитель прокурора области, участвующий в заседании Президиума в качестве государственного обвинителя) также признал, что С. не является субъектом преступления по делу.

Однако при новом рассмотрении дела помощник прокурора Тракторозаводского района г. Челябинск упрямо настаивает на предъявленном обвинении и вынесении обвинительного приговора. Правда, с доказательствами, мягко говоря, не очень. Но Тракторозаводский суд старается, очень. В подтверждении этого можно сказать, что ни одно ходатайство защиты, способствующее оправданию С., на протяжении двух с лишним лет судебных заседаний судом не было удовлетворено, а приобщенные в его защиту документы в судебных решениях даже не упоминались, я уже не говорю об их анализе.

Чудеса виртуозности

Суды проявляют чудеса виртуозности по поддержанию обвинения (я не оговорился) и ограничению граждан в праве на защиту, если дело касается оправдания человека.

Когда, например, тот же С. Обратился с жалобой в Тракторозаводский районный суд на законность постановления о привлечении его в качестве обвиняемого по ст. 145-1 ч.1 УК РФ. Вы думаете, суд рассмотрел жалобу по существу? Под различными предлогами уклонился от ее рассмотрения, а конституционное право каждого на судебную защиту — «имел в виду». Советский суд: еще один вариант виртуозности — адвокат обратился с жалобой на действия следователя, которого он безуспешно прождал в ИВС более часа после назначенного времени, поскольку тот предъявил К. обвинение по ст. 162 ч.3 УК РФ без его участия (через 6 часов 40 минут после назначенного защитнику времени). Суд рассмотрел жалобу и производство по ней прекратил. Обоснование — гениальное, лучше процитировать: «по смыслу уголовно-процессуального закона действия следователя, связанные с предъявлением обвинения, не подлежат судебному обжалованию, поскольку это умаляет его самостоятельность». Так-то, Законодатель, а заодно и все мы — граждане Российской Федерации.

Примеры продолжать или этого достаточно? Уверен, что любой практикующий адвокат может привести подобные или еще более изощренные примеры нарушений права граждан на защиту, в особенности, если вопрос касается оправдания человека. Суть в другом. Я не склонен каким-то образом обелять ни опричнину, ни инквизицию, ни красный террор, а, тем более, принижать современное правосудие. Подобные явления — суть авторитарных режимов. Но даже в условиях авторитарного режима эти институты являются не более, как инструментом охраны и исполнения принятых режимом законов своего времени.

Российская Федерация — государство демократическое. Законы принимаются парламентом — Государственной Думой, надо сказать — законы, в основном, отражают потребности и государства, и общества, защищают права и возлагают необходимые обязанности, как на граждан, так и на государственные органы, в том числе на прокуратуру и на суд. На деле получается, Бог знает что: с одной стороны — имеется Конституция страны, имеются процессуальные законы, закреплены демократические принципы, имеются профессионалы, которые в силу образования и своей должности обязаны их знать и исполнять, с другой стороны — эти же профессионалы выполняют свои обязанности, будто и Основной закон, и процессуальные и иные законы написаны не для них. Не все. Но когда дело касается оправдания, реабилитации, защиты своих прав в спорах с бюджетом, с государственным органом,порядочных, честных, грамотных профессионалов суда и прокуратуры будто бес подменяет.

Теперь сравним: 16 век: есть закон — есть опричнина, которая этот закон исполняет, 17 век: есть закон — есть инквизиция, исполняющая закон. 20 век: есть закон (если принять, что власть большевиков тогда была законной) — есть красный террор, действующий в соответствии с ним. И вот — 21 век: законы есть, а их исполнение — это еще вопрос. Наверное, в этом и заключается коренное отличие современного Российского правосудия от средневековой опричнины».

Евгений Котлецов,
г. Челябинск.