Наш человек в Анголе

Ангола — государство в Южной Африке. Бывшая португальская колония, получила независимость в 1975 году. Член ООН с 1 декабря 1976 года. Разные грамоты приходилось видеть, но, удостоверяющую перелет Экватора — впервые. Юрий Николаевич Полушкин достал ее из своего армейского альбома.

Читаю диковинный документ. Действительно, такой-то такой 7 октября 1983 года пересек Экватор.

На самом деле путь Юрия в Анголу начался в «учебке» военных специалистов по обслуживанию аэродромов под Москвой. Учился солдат хорошо, поэтому ему предложили на выбор несколько воинских частей. Попросился в Мелитополь, на Украину, там, мол, хоть тепло. Наш земляк служил водителем-механиком на ЗИЛ-131. Неожиданно Юрия в числе десяти военнослужащих вызвали в штаб для составления анкеты. Написали и забыли, а месяца через два двоим — Полушкину и его товарищу из Катав-Ивановска сообщили, что они летят в командировку в Анголу как гражданские лица.

— В Крыму, в Джанкое переодели в цивильные комбинезоны, вспоминает Юрий Николаевич, — выдали прочую одежду вместе с потрепанным чемоданчиком. В Одессе прошли таможню и полетели. Первая ночевка — в воинской части в Померании, в Германии. Потом еще восемь часов в воздухе на военно-транспортном самолете. Дозаправка была в Алжире. Следующая остановка — в Экваториальной Гвинее, на берегу океана.

Климат там — натуральная парная в бане. В Гвинее я впервые увидел, как абориген несет 40-литровую флягу на голове. Ночевали в нашей дипмиссии. Кровати с накомарником мне не досталось, но я не расстроился. Однако ночью проснулся от страшного зуда по всему телу. От мельчайших комаров никакого спасения не было. Вышел на улицу и поговорил с дневальным. Оказалось, что он второй год служит. Климат настолько паршивый, что и приличные деньги не радуют. При малейшей царапине тело начинает гнить. Я задумался и настроение ухудшилось.

Утром через Сахару и океан отправились в Анголу. К счастью, климат там оказался более комфортным, чем в Гвинее. В Луанде, столице Анголы, вначале поселили нас в отеле «Глоба». По тамошним меркам, это отель низкого класса, но мне гостиница показалась царскими хоромами: лакеи, швейцары, номер с двуспальными кроватями. Удивило, что в обед на столе – «Фанта», сок и вода — пей , сколько хочешь. Отрывались, конечно!, — широко улыбнулся Юрий Николаевич, — нам ведь было по двадцать лет, мальчишки еще.

— Так и жили в отеле?

— Через пару дней поселили нас, четверых солдат, вместе с кубинскими летчиками-истребителями в четырехэтажном доме, возле аэродрома. Я водитель — механик АПА . На аэродроме один «Урал», которым «таскали» самолеты. Такую разбитую машину впервые увидел: глушитель болтается, руль не свернуть, колеса не крутятся. Бесхозяйственность вокруг поражала. Советский Союз снабжал Анголу самолетами, оружием, техникой. Чуть поломка какая случится, машину бросали. Представляете, повсюду — целые кладбища практически новых машин. «ГАЗ-66» — в основном.

Нам давали бесплатно сигареты «LM». Я не курю, так блок сторожу дал — бери с брошенных машин что хочешь! «Урал» разобрал, полуось выкинул – сразу такое легкое управление стало! А чтобы самолеты толкать, машина достаточно функций выполняла. Такая радость на весь полк была! В то время президентом Анголы был Жозе Эдуардо душ Сантуш, его противником — руководитель партии «Унита» Жонаш Савимби. Президента поддерживал СССР, а другую сторону — США. Ангольцы боролись друг с другом, и бои местного значения шли постоянно. На аэродроме стояли военные подразделения кубинцев, которые тоже поддерживали президента. Мы обеспечивали транспортировку грузов, потому что поездов не было. Как только возникала очередная заварушка, кубинцев грузили на два самолета и отправляли в джунгли. В городе тоже каждую ночь стреляли.

— С местными общались?

— Мы не касались аборигенов. Необычно было, что белая женщина там редкость, а местные, на наш взгляд, очень несимпатичные. Несколько раз видел негра-альбиноса — неприятное впечатление. Дом, где нас поселили, располагался в нищем районе. Люди жили в лачугах, сараях. Мальчишки — настоящие «генералы песчаных карьеров» — постоянно кричали нам «Дяденька, канафеты дай, хилеба дай!». Ангола в прошлом — португальская колония. Негров до революции в город пускали только на ночь, для уборки территории. Тогда Луанда была красивейшим городом. Негры после переворота из резерваций попали в цивилизацию и «погубили» ее.

— Как к вам относились местные?

— Раз пошел с аэродрома по трущобам, коротким путем, и покаялся. Со всех сторон кричат что-то агрессивное. Неприятно. Общаться с ними нам было запрещено, но чувствовалась агрессия.

— Юрий Николаевич, а как отдыхали?

— По сравнению с армией, жили неплохо. В выходные смотрели фильмы, которые нам привозили из военной миссии и посольства, в музей-крепость ездили, купались. Спортсмены были среди нас, так они каждый день рано утром на океан ездили. Я пробовал — не понравилось. Там солнце всходит и заходит очень быстро. В пять часов — темнота. И в этой тьме каждой клеточкой чувствуешь открытый океан с его бездной, грохотом и шумом волн. Мы, пять человек на берегу, как песчинки. Страшно. Я все-таки смог окунуться и — быстрей на берег. Фильмы нам привозили из военной миссии и посольства.

— Заработали, наверное, хорошо за время командировки?

— Платили нам чеками из расчета — доллар в день. Заработал 600 чеков. Мама писала: «Не покупай ничего, одежду уже приготовила». В Москве с сестрой, она в «Бауманке» училась тогда, пошли в «Березку». Купил батник розового цвета и кроссовки замшевые «Кимры». Привез чеки домой. Потом в перестройку родители поехали отдыхать в Подмосковье. В «Березку» попасть было сложно, поэтому потратили чеки кое-как. В Анголе, в магазине «Совиспан» при посольстве купил вельветовые джинсы и большой набор косметики. Все просили продать эту редкость, но я не поддался искушению и подарил его на свадьбу своей невесте, — широко улыбнулся мой собеседник.

— Год работали в Анголе. Что дала армия?

— Самостоятельность. Дисциплинированность. Честно говоря, горжусь, что служил в Анголе. Ведь кого попало не послали бы в загранкомандировку.

Юрия Полушкина в Усть-Катаве знают как гармониста и пропагандиста русской народной музыки. В гараже, где он работает, Юрий Николаевич несколько лет организовывал и проводил конкурс «Играй, гармонь шоферская!». Во время нашего разговора он обмолвился, что по-настоящему узнал мощь и силу гармошки именно тогда, когда его провожали в армию.

— В 80-х годах призывников всей округи сотрудники военкомата забирали из Катав-Ивановска, — вспоминает Юрий. На площади, возле парка, и в самом парке толпились компании родных и близких. Две женщины подошли к нам с другом и спрашивают: «Ребята, у нас гармонист опьянел и свалился. На гармошке играть умеете? Очень надо!». Мы согласились. И когда заиграли, к нам стали подходить все компании. Так пели и плясали, с таким чувством, что и сейчас мурашки бегут, как вспомню!».

А мне что-то подсказывает, что в душе Юрия Полушкина тяга к гармони, как и любовь к малой Родине, укрепилась именно там, по другую сторону экватора – в Анголе.

Людмила ТИТОВА.

Фото из архива Полушкиных.