Дом, который построил Кузьма Ефимович

Строитель, пожалуй, самая древняя профессия на земле. Ведь прежде чем появились прочие, человек построил жилище.

И профессия эта из самых необходимых и благородных, потому что крыша над головой дает нам чувство защищенности и душевной свободы. В связи с недавним профессиональным праздником строителей, мне хочется рассказать о замечательном человеке и талантливом строителе — Шабанове Кузьме Ефимовиче.

Однажды, лет тридцать назад, я шла со своей маленькой дочкой по Новостройке — от котельной вверх по улице Крупской. «Смотри! — воскликнула она и показала рукой на крайний дом. — Какой красивый».

— И что в нем такого? — нарочито безразличным тоном спросила я.

— Разве не видишь? Он как из сказки Андерсена! — горячо воскликнул ребенок.

С тех пор, всякий раз проходя мимо дома Шабановых, улыбаюсь про себя: «Сказочный домик».

И в самом деле, он выделяется среди остальных. Отдельный дом, а не типовой коттедж на два жилья, как большинство других на Новостройке. Необычные ворота из кирпича, оштукатуренные и побеленные, я бы сказала, в европейском стиле. И весь дом — такой аккуратный, добротный, что сразу видно, сделан с любовью.

Из большой и дружной семьи Кузьмы Ефимовича Шабанова осталась только младшая из дочек — Нина. Она и живет сегодня в родительском доме. Нина Кузьминична — трудолюбивый, порядочный и добрый человек. Близко я с ней не знакома, но сужу по тому, как тепло, с какой любовью она рассказывает о родителях, сестре и брате. И даже не в словах дело. Когда умерла мама, Нина Кузьминична взяла на себя всю заботу об отце. Такой старости и такого ухода, что обеспечила Кузьме Ефимовичу дочь, можно только пожелать каждому человеку.

Муж, отец и добытчик

Родился Кузьма Ефимович Шабанов в городе Ярцево Смоленской области в 1913 году. Так случилось, что он попал на курсы каменщика в ФЗО. В тринадцать лет ушел из дома, как сейчас бы сказали – «калымить». Нанимался к людям на строительство, заработок приносил в семью, хотя был младшим из детей. В самом начале войны все родные Кузьмы Ефимовича погибли. Их закрыли в доме и подожгли немцы.

— Нас в детстве возили родители на Смоленщину, — вспоминает Нина Кузьминична Шабанова. — Мне тогда лет восемь было. Остались жуткие воспоминания о том путешествии: страшные рассказы о судьбах близких маме и папе людей и слезы, слезы, слезы. Родители ходили по кладбищу, находили могилы своих родных, пожарища еще оставались от домов — все это было очень горько.

Папу призвали в армию, и тут началась «заваруха», как он говорил, Финская война. Прошел эту войну связистом. Женился, в 1938 году родилась дочь Майя.

Перед Великой Отечественной войной Кузьма Ефимович уже слыл профессиональным строителем. Его нанимали строить дома состоятельные люди. В тот день, когда началась война, он заканчивал строительство дома директора завода в Мытищах.

В октябре 1941 года Мытищинский завод Метровагонмаш был эвакуирован в поселок Усть-Катав, который стал городом в 1942 году. Вместе с заводом приехал и Кузьма Ефимович Шабанов, потому что его жена Анна и дочка Майя потерялись: 22 июня жена была на работе, на ткацкой фабрике, а дочка — в садике. Началась бомбежка. Анна Осиповна успела добежать до детского сада и схватить ребенка, а дома уже не было – сгорел.

— От родителей слышала, — вспоминает Нина Кузьминична, — что Дмитрий Федорович Устинов, в те годы народный комиссар и министр вооружения СССР, подарил папе белые валенки. Помню эти валенки, они хранились у нас в семье долгое время. Папа в мороз на улице работал чуть ли не в лаптях, а Устинов увидел это и валенками одарил его. Жил отец на квартире в Орловке, на работу пешком ходил. После войны стал разыскивать свою жену, но никаких следов не было. В Ярцеве, кого удалось из знакомых найти, говорили только, что Анна куда-то убежала с дочкой.

Папа решил не возвращаться на родину, и поселился на квартире у некой Александры Анисимовны Василевской. Она работала в библиотеке дворца культуры. Умный и доброжелательный человек, Александра Анисимовна сыграла в жизни нашей семьи значительную роль. Она советом помогала папе в поисках мамы. Позднее Майю устроила на работу в библиотеку. Нам достался в наследство от нее на улице Правдиных дом-дача с уникальным садом. Оттуда, наверное, моя любовь к садоводству-огородничеству.

Не все немцы фашистами были

Между тем Анна Осиповна с дочкой попали к немцам. Ребенок заболел, у Майи воспалилась шея. Немцы силой отобрали девочку у матери.

— Мама рассказывала, что обезумела от горя, — вспоминает Нина Кузьминична. — Она плакала, бросалась на колючую проволоку. Думала, что ограждение под током. Пусть, мол, лучше меня током убьет, чем без дочки останусь. Так она и находилась возле ограждения. А через день немцы вынесли Майю всю в бинтах и с медвежонком в руках. Отдали ребенка маме и сказали: «Беги». Она схватила Майю и побежала. Думала, сейчас стрелять начнут, но опять же рада была, что вместе с ребенком умрет. Бежала и бежала, куда глаза глядят. Потом услышала гул железной дороги. Пошла на эти звуки и попала на станцию. Добрые люди посадили ее на товарный поезд, который шел на восток. Так мама с Майей попала в Уфу. Поначалу перебивалась случайными заработками, жила, где приютят. В 1947 году устроилась работать по своей профессии — ткачихой и поселилась в общежитии.

То, что Кузьме Ефимовичу удалось найти жену и дочку, иначе как чудом, не назовешь. От завода Шабановым выделили жилье — землянку в поселке Паранино. Потом обзавелись домом, правда, он был на два жилья.

— Как всем в те годы материально жилось трудно. Но какое счастливое детство у нас было, — говорит Нина Кузьминична.- На горе, возле дома, мы, ребятня, собирали дикий лук, чеснок, ягоды. Успевали и поиграть, и родителям помочь. На скале огород разработали, картошку вырастили. Помню, первый раз картошку сварили, а Майя сказала: «Можно я одну съем, а другую на завтра оставлю?». Не раз пытались папе дать квартиру, в каждом жилом многоквартирном доме, который он строил. Но папа категорически отказывался, потому что мечтал о собственном доме. В 1961 году строиться начал здесь, на Новостройке. Он практически жил на стройке. Днем — на работе, а вечерами и в выходные свой дом строил. Все сам делал — от фундамента до кровли. Летом 1964 переехали в новенький дом.

— Нина Кузьминична, каким человеком был Ваш отец?

— Немногословный. Добрый. Ему ничего не стоило сходить пешком за поросенком в Кропачево Очень детей любил. С внуками мог и погулять, и поиграть. Заботливый. Ни у кого из наших сверстников в семье не было фотоаппарата, а у нас был. Майя с фотоаппаратом не расставалась. В специальной комнате печатали фотографии, где мы с братом Валерой были у Майи на подхвате.

Валера

— Валере, казалось бы, надлежало пойти по отцовским стопам.

— Когда я появилась на свет, папа был разочарован. Уж очень хотел сына. И вот, наконец — мальчик. Папа тогда сказал «Чкалов родился!». И судьба Валеры, кажется, решилась этими словами. Он интересовался самолетами с малолетства. Папа мог ползарплаты потратить на журналы об авиации. Валера выучился на военного летчика, дослужился до полковника. Я очень гордилась братом.

Майя

— Майя старше меня на восемь лет. Я всегда ею восхищалась, ловила каждое слово. Майя много читала и по жизни она была какой-то мудрой. У мамы всегда полно забот, потому что все в доме держалось на ней. Когда мама умерла на семидесятом году, Майя заменила мне маму. Брат Валера, выйдя на пенсию, обосновался в Воронеже и, когда Марина — дочь Майи — окончила школу, поступила в Воронеже учиться на ветеринара. После окончания вуза она вышла замуж и осталась там жить. Потом и Майя с мужем и младшей дочкой перебрались к ним.

Сохранить, что создал папа

Со временем получилось так, что я стала любимой папиной дочкой. Думаю, не потому что я лучше сестры и брата. Просто я всегда была рядом с ним. Когда мама ушла из жизни, совсем перешла жить к нему. Я ведь даже фамилию не поменяла, когда вышла замуж. Из любви, уважения к отцу, из гордости за него.

Был в моей жизни период очень тяжелый. В 1989-м мама умерла на 70-м году, потом один за другим ушли из жизни мой муж Евгений, Майя, папа, зять, брат. Долго не могла прийти в себя от череды потерь. Но в последнее время почувствовала какой-то подъем, вдохновение. Такая радость тихая, когда что-то удается сделать. Во дворе стенка сарая обрушилась, я решила, что это знак — баньку потихоньку начала строить. Забор вокруг усадьбы недавно обновила — рада. А бывает и так: у меня в доме межкомнатная дверь вроде немодная, мне говорят: «Замени». А я не могу, потому что папа своими руками ее сделал.

Когда-то давно в нашей семейной библиотеке появилась книга «Дом, который построил дед». Папа любил ее перелистывать, говорил: «И у нас так будет». Я хочу сохранить для внуков то, что папа создал.

Мы с ним много беседовали обо всем. Больше — о нашей семье. «Как я тебя оставлю? — не раз говорил папа. — Я думал, что дом в радость, а это для тебя обуза такая будет». В день смерти, вечером, поговорили. Потом он сказал: «У тебя еще дела, а я — на боковую» Отвернулся к стене. И все. Папы не стало на 87 году жизни.

Сложно назвать здание в Усть-Катаве, в строительстве которого Кузьма Ефимович Шабанов не принимал участие. Техникум, молокозавод, хлебозавод, поликлиника, очистные сооружения, все жилые дома в центре города. После наводнения в 1964 году, пятиэтажки в районе магазина «Смена» сдавали в авральном режиме, сутками работали, потому что надо было срочно расселить людей из подтопленных бараков.

Сегодня в Усть-Катаве ровесников Кузьмы Ефимовича практически не осталось, и мало кто из жителей города помнит этого талантливого человека, трудягу. Но он оставил более значимый след в истории нашего города, чем память людская. Это дома, которые он построил, и в которых до сих пор живут устькатавцы..

Людмила ТИТОВА.

Фото автора и из архива Н. К. ШАБАНОВОЙ.