Тот самый Лубенец (5)

Предлагаем вниманию читателей пятую публикацию из серии очерков о депутате Собрания депутатов Трехгорного Николае Андреевиче ЛУБЕНЦЕ. Начало – в № 19 от 30 мая 2013 г.

Напоминаем, что оригинал текста и фото взяты из блога gorno zavodskie. Это часть проекта Натальи ИСАКОВОЙ «История городов-заводов».

«Алина Семеновна, моя будущая супруга, только поступила в наш техникум, а я уже был на последнем курсе. Кстати, она училась в Донецком политехническом институте, но сложное материальное положение не позволило ей продолжить там учебу. А в техникум после окончания средней школы принимали сразу на 3-й курс. Уже через два года можно было получить профессию и стабильный заработок. Я вот сейчас нынешним студентам рассказываю, что в те годы у выпускников техникумов и вузов было распределение, и не болела у нас голова о том, что мы останемся без работы, а они не верят!

«А дальше все было ужасно секретно…»

Хотел поехать в Новоуральск, а тут приехал в Киев представитель Министерства среднего машиностроения, ему надо было в Томск двух человек. И мы вместе с товарищем, тоже женатым человеком, отправились в Томск. Такой долгой поездки у меня никогда не было! Ехали с женой четверо суток на поезде «Москва – Томск». Было это в конце марта. Выходим на привокзальную площадь Томска, а там — огромная лужа! Мы еще тогда смеялись: «Как в «Миргороде» у Гоголя! Только свиньи посреди лужи не хватает!».

В общем, доехали. Ну, а дальше все было ужасно секретно: «явки», «пароли»… Дали нам только адрес, без названия организации. Пришли. Какое-то здание без вывески. Протягиваю в окошечко паспорт. Мне выдают пропуск, называют номер автобуса. Я говорю: «А жена?». А они: «Какая жена?! У вас в анкете жены не было. Мы ничего не знаем! Езжайте на место, там разберутся». Приехал к месту работы, устроился в гостинице, прихожу в отдел кадров, все рады: «Молодец! Приехал!». Сообщаю им, что жена осталась в Томске. А мне: «Какая жена?! А почему нам не сообщили?». Я говорю: «Не знал, что должен был вам сообщить о такой радости». В общем, вернулся в Томск и устроился в подразделение, которое находилось в областном центре. Когда Моисей Семенович Липницкий – начальник строительно-монтажного управления № 8 — принимал меня на работу, то говорил со мной примерно час! Он с таким интересом слушал меня, что я пересказал ему всю свою жизнь: и про родителей, и про дедушку с бабушкой, и про то, где я учился, как сдавал экзамены, какие книжки читаю, чем увлекаюсь, к чему душа лежит. Он на меня одного потратил целый час! Не думаю, что ему больше нечем было заняться. Когда Липницкий узнал, что я приехал не один, а с женой, он отправил нас к начальнику отдела кадров Н. А. Морозову. А тот командировал на стройку томского аэропорта, к Жану Ивановичу Кобернику. Там, как семейной паре, нам выделили комнату в бараке. Утром зашел к Кобернику в строительный вагончик. Знакомство было таким: «Ну, будем работать? Вот тебе чертежи. Там – фундамент, там — бригада. Сегодня будет тебе две машины раствора. Иди, работай!». Вот так началась моя трудовая биография. И отработал я в Томске двадцать лет!

Так сложилось, что при строительстве многих объектов моя работа была все время на виду. Я вам говорил, что мне повезло строить водозабор из подземных источников? Важнейший объект для Томска был. Мы год работали без выходных, но никого не надо было убеждать в необходимости сверхурочной работы. Все понимали, что этот объект строится и для нас самих (вода в городе из — под крана шла с фенолом). Потом участвовал в строительстве Томского нефтехимического комбината. Это были очень серьезные объекты со всех точек зрения. Мы, молодые, тогда старались на кого-то походить, искали «делать бы жизнь с кого»! Мне везло на руководителей. У меня так сложилось по жизни, что мне попадались только хорошие люди: начальник СМУ Моисей Семенович Липницкий, начальник Управления строительством Петр Геориевич Пронягин, главный инженер Александр Яковлевич Асаинов, Василий Леонидович Сперанский. Я могу называть десятки фамилий. Я всех помню! У каждого из этих людей мне многое пришлось перенять. В 25 лет я уже общался с первым секретарем обкома Егором Лигачевым, Александром Мельниковым, Юрием Литвинцевым, Александром Поморовым, Александром Маликом. Я видел систему работы этих людей: как они ставят задачи, как общаются с людьми, как подводят итоги. Липницкий, например, он никогда не ругался! Он мог посмотреть ехидным взглядом на человека, и все становилось ясно. На меня, по крайней мере, это очень здорово действовало! И в то же время я его не стеснялся и не боялся. Я его уважал и как руководителя, и как человека. Когда строили в аэропорту, приходил домой, ужинал и — опять на стройку. Летом дни в Томске долгие. В две смены тогда работали. Едет однажды мимо нашего объекта Моисей Семенович: «Ты что на работе?». Отвечаю: «Пришел посмотреть, как дела идут (строили общежитие работникам аэропорта). Он говорит: «Слушай, ты ведь все равно к концу месяца не перекроешь два этажа». Я говорю: «Перекрою!». А он: «Спорим?». Я говорю: «Хорошо». Я народ собрал, задачи поставил. И вот – последний день июля, нам всего десять плит осталось положить. Работаем. Вечер.

Думаю, неужели не приедет? Смотрю, на дороге «газик» показался. Липницкий объехал стройку и даже не остановился! На меня тогда такая обида накатила! Думаю: «Как же так?! Народ так старался, а он даже не остановился! Ну, хоть бы слово сказал!». Тогда, да и сегодня, не все измеряется деньгами. Иногда достаточно что-то хорошее человеку сказать, и это будет значить для него гораздо больше, чем деньги. Это — факт. Наступает День строителя. Торжественное мероприятие, речи. И вдруг Моисей Семенович берет микрофон и говорит: «Уважаемые товарищи, я имел неосторожность поспорить с одним молодым человеком на производственную тему. Ну, и что же вы думаете? Я проспорил! Но учитывая, что этот молодой человек здесь…». Смотрю, идет к нашему столику с бутылкой коньяка!

Новое назначение

Лучшие годы молодости, конечно, прошли в Томске. Там родилась и росла дочь. Мы с Алиной Семеновной поступили в Томский инженерно-строительный институт. Кстати, супруга окончила его раньше, чем я. Все было замечательно! Много друзей появилось. Мы как-то уже обосновались на этом месте, даже машину купили. Но все равно хотелось поближе к Украине. Однажды меня пригласили на ВЧ (правительственная связь), и кадровики стали предлагать поехать в Кирово-Чепецк. Я прикинул, что до Украины будет оттуда также далеко. Решил — подожду. А через полгода — аналогичное предложение! Звонит заместитель министра по строительству и просит прибыть в Москву. Я докладываю об этом своему непосредственному руководителю Юрию Ивановичу Конькову — секретарю горкома Томска-7. Прилетаю в Москву, а в министерство уже звонят из Томского обкома, разыскивают меня: «Вы где?!» Я говорю: «В Москве, в министерстве». А заведующий отделом строительства обкома Малик кричит в трубку: «Что вы там делаете?! Кто разрешил?! Немедленно возвращайтесь!». В министерстве мне предложили поехать в Златоуст-36. Мне это предложение понравилось, так как до Украины оставалось всего полдороги. Возвращаюсь в Томск, мне дают взбучку! Говорят, что никакого перевода не будет, так как «есть партийная дисциплина»! Я с этим смирился. Жене сказал, что никуда не едем. Насолили огурцов, капусты и остались в Томске. А уже 1 декабря мне звонит первый секретарь В. И. Коньков и читает по телефону телеграмму: «Николай Андреевич Лубенец назначен приказом министра с 5 декабря 1987 года главным инженером Уральского управления строительством». Я говорю: «Так я же отказался! Все планы уже поменял. Три месяца назад это было! И что мне делать теперь?». А он: «Ехать! Есть партийная дисциплина!». Я в два дня собрался и отправился в Златоуст-36 (Трехгорный). Здесь масштаб работ был совсем другим. Если в томском управлении «Химстрой» работало 16 тысяч рабочих, то на Урале – около 2 тысяч. Там объем работ составлял около 250 миллионов рублей в прежних ценах, здесь – около 30. Кстати, я только через несколько лет узнал любопытные детали моего перевода на Урал. Встретил как-то в Москве одного знакомого, рассказал ему, что уже четыре года работаю на Урале и до сих пор недоумеваю, почему в министерстве было принято такое решение. А он мне сообщает: «Так это же тебя Зоркальцев «продал» (В. И. Зоркальцев в те годы — первый секретарь Томского обкома)! Я говорю: «Как «продал»?». А приехал, говорит, он к Рябеву и что-то у него попросил (Лев Рябев в 1984 — 1986 — 1-й заместитель Министра среднего машиностроения СССР 1986-1989 — министр среднего машиностроения СССР). А Рябев говорит: «Слушай, у тебя там есть такой Лубенец, ты отдай мне его на Урал для укрепления кадров, а я тебе решу вопрос». Вот так, оказывается, я и попал на Урал! На другой день после этого разговора столкнулся с Зоркальцевым. Он: «Ну, как дела? Где вы сейчас?». А я говорю: «Да на Урале! Вашими-то «молитвами»! Вы же «сторговались» с Рябевым и «продали» меня туда!». А он смеется: «Ты уж не обижайся! Мы укрепляли кадровый состав министерства по атомной энергии!».

Фото из архива
Николая ЛУБЕНЦА.