Самый главный праздник

С Алексеем Александровичем Епифановым мы познакомились в ЦГБ Усть-Катава. Как потом выяснилось, он здесь частый гость: берет почитать книги домой, интересуется периодикой. Несмотря на солидный возраст – в апреле Алексею Александровичу исполнилось восемьдесят два года – он бодр, улыбчив и очень доброжелателен. Современную молодежь не ругает – вот чудо-то! К «прежним временам» ностальгии не испытывает и к советскому прошлому родной страны относится очень трезво. К некоторым моментам ее истории и вовсе критически, несмотря на то, что молодость его, то есть лучшие годы жизни, прошли при советской власти.

Скорее всего, Алексею Александровичу просто некогда заниматься сравнительным анализом «тогда» и «сейчас», брюзжать и ругать современные нравы. Он занят. Много читает, изучает историю, краеведческие материалы. А совсем недавно ему пришла в голову мысль придумать что-то вроде кубика Рубика. И что вы думаете? Придумал!

Эти удивительные «кубики» и были поначалу целью моей встречи с Алексеем Епифановым. Хотелось поговорить с человеком, на девятом десятке лет изобретающем математические головоломки. Но беседа наша с самого начала пошла не так, как планировалось: краткие биографические сведения, которыми я хотела предварить заметку о ветеране-изобретателе, внезапно разрослись до размераочерка о третьем номере орудийного расчета фрегата «Аргунь», осенью 1945 года в составе Тихоокеанского флота освобождавшего корейский город Сейсин от японских захватчиков.

Гордость России

Тихоокеанский флот – гордость России — имеет богатую историю, начало которой положено еще в XVIII веке созданием на Дальнем Востоке русской военной флотилии. С тех пор моряки-тихоокеанцы не раз проявляли мужество и героизм в борьбе с врагами Отчизны. Во время войны 1853-1856 годов гарнизон Петропавловска-Камчатского отразил все попытки англо-французской эскадры высадить десант и завладеть русским городом. Всему миру известен подвиг крейсера «Варяг», экипаж которого принял решение вступить в бой с 14-ю кораблями противника, а затем затопил корабль, предпочтя гибель позорному плену. Оборона Порт-Артура – это не только трагедия поражения, но и героизм русских моряков и солдат.

Во время Великой Отечественной войны главной задачей флота была защита морских границ и дальневосточных коммуникаций СССР  в случае войны с Японией. Когда гитлеровская Германия начала войну против СССР, Тихоокеанский флот, хотя и находился в десяти тысячах километров от фронта, сразу же был приведен в состояние повышенной боевой готовности. Япония, как союзник Германии, могла в любой момент нарушить договор о нейтралитете, заключенный с СССР 13 апреля 1941 года, и вступить в войну на стороне Германии. К началу Великой Отечественной войны Тихоокеанский флот, которым в то время командовал вице-армирал И.Юмашев, имел в своем составе около 300 кораблей и катеров различных классов и типов.

В течение всей войны с Германией обстановка на Дальнем Востоке оставалась крайне напряженной. Япония неоднократно провоцировала военные инциденты. Японские самолеты с целью разведки то и дело вторгались в воздушное пространство СССР, а японские корабли – в территориальные воды. Во время Маньчжурской военной операции в августе 1945 года силы Тихоокеанского флота участвовали в освобождении Северной Кореи. Тогда  с кораблей были высажены десанты, овладевшие портами Юки, Расин и Сейсин.

Успешно высадившись в порту Расин и преодолев сопротивление противника на берегу, десантные части полностью овладели городом и портом. Однако продвинуться на юг по дороге, ведущей из Расина в Сейсин, не смогли. Противник открыл сильный ружейно-пулеметный и артиллерийский огонь. Тогда перед Тихоокеанским флотом была поставлена задача овладеть важным узлом обороны – портом и городом Сейсин. В 7 часов 13 августа шесть торпедных катеров, имея на борту 180 человек, под общим командованием полковника А. Денисина вышли из бухты Новик и через шесть с половиной часов вошли в порт Сейсин. При входе в порт катера были обстреляны артиллерией противника. Они прикрылись дымовыми завесами и успешно, без потерь выполнили задачу. Однако в городе отряд встретил сильное сопротивление. Развернулись ожесточенные бои, в ходе которых десантники, неся потери, были вынуждены перейти к обороне. В это время на флагманском командном пункте принимались срочные меры по оказанию эффективной помощи десантникам. Из Владивостока рано утром 14 августа вышел десант второго эшелона. Командиром высадки был назначен капитан 1 ранга А. Студеничников, командиром десанта – генерал-майор В. Трушин. Десант должен был оказать помощь частям первого эшелона. В результате совместных действий десантных войск, авиации и кораблей ко второй половине дня 16 августа военно-морская база Сейсин была полностью очищена от противника, и к исходу дня части 1-го Дальневосточного фронта вошли в освобожденный город.

Третий номер орудийного расчета

Алексей Александрович был непосредственным участником освобождения Сейсина. Вот как он вспоминает те события:

«На флот меня призвали в 1944 году. Курс молодого краснофлотца проходил два месяца на полуострове Дифриз, что недалеко от Владивостока. Затем меня направили на «Аргунь». Это был средний по размерам корабль, так называемый, фрегат. Здесь я начал службу в качестве третьего номера орудийного расчета. Для тех, кто не знаком с системой обслуживания пушек, скажу: первый номер – это наводчик, второй – заряжающий, а третий – совмещающий.

Командиром расчета у нас был опытный моряк по фамилии Смоловик, а нас, новоприбывших все, конечно, звали салажатами, ведь многим только-только исполнилось 18 лет. Про дедовщину мы в то время не слышали. Команда на «Аргуни» была – настоящий интернационал, служили представители десяти национальностей: еврей, хакас, татары, чуваши, марийцы, мордва, русские. Но жили дружно, как братья. Нельзя было по-другому. Как могли до дедовщины дойти, не понимаю!

Во время учебы и потом, когда уже служил в Корее, много интересного, любопытного удалось услышать и увидеть. Война была, конечно, время тяжелое. Но мы-то молодыми были, все нас интересовало. Вот, помню такой случай был.

Некоторых ребят послали учиться на три месяца в Америку: были тогда у нас на флоте американские корабли, и надо было переучивать некоторых специалистов. Съездили наши моряки, выучились, ну, и, конечно, жизнь там увидели совсем другую, на нашу не похожую. Приехали и стали рассказывать, как хорошо живут в Америке: в каждом доме, мол, стиральная машина и прочая бытовая техника. Потихоньку рассказывали: нельзя было в сталинские времена такое говорить. Мы ребятам не верили, все это на сказки было похоже. Многие у нас были из деревень, ни про какие машины стиральные не слышали.

Сейсин взят!

Начало моей службы на «Аргуни» совпало с окончанием войны с Германией. Радость была огромная! И тут нас вдруг стали кормить, просто как на убой. Ну, думаем, что-то важное готовится. Так и вышло. В августе 1945 года наш корабль вышел в море и направился к берегам Северной Кореи.

В портовом городе Сейсин японцы хозяйничали тогда уже более сорока лет и чувствовали себя и там, и в Манчжурии хозяевами. Сначала мы плыли спокойно, но уже на подходе к городу нас стал бомбить японский самолет. Потеряли мы пять человек, пятнадцать получили ранения. Честно скажу – страшная это вещь – бомбежка. Корабль тоже получил повреждение. Пробоину заделали, конечно, а мертвых по обычаю, похоронили в море. Мы хотя и рядом с берегом были, но довезти до него погибших товарищей не было возможности: впереди бой предстоял нешуточный, да и жара в то время там стояла страшная.

Когда подошли к Сейсину, на берег уже высаживалась 13-я бригада морской пехоты. Мы их поддержали огнем. Кроме «Аргуни» десанту помогали еще два корабля. В самом городе был ад кромешный. Весь Сейсин окутало дымом. Когда пришвартовались, увидели, что в порту много трупов. Страшно было. Нам ведь тогда многим только по 18 лет исполнилось, да и бой-то был первый. А вскоре пришли корейцы, они пережидали в горах, очистили город от трупов, и жить стало можно.

После боя

В Сейсине я задержался на три года. В свободное время ходили в город. Капитан отпускал нас, но только с оружием: в горах еще не всех японцев выловили. А вскоре они и сами стали выходить: есть-то было нечего. Сдавались. Их увозили, и в городе становилось спокойнее.

И вот однажды осенью шел я по улице и увидел, как в мастерской 13-й бригады, которая на берег высадилась, делают ребята трубы для отопления: зима уж на носу была. Смотрю, плохо работа идет. Я помог. Надо сказать, отец мой хорошим кузнецом был, много занимался жестяными работами, меня учил. Вот и пригодилась наука отцовская: договорились наши командиры и стали отпускать меня с корабля в мастерскую зенитно-артиллерийского дивизиона. Делали мы отопление и для 13-й бригады, и для дивизиона, конечно.

Как-то проговорился я, что слесарить умею, знаю пушки, и оставили меня в дивизионе их ремонтировать. Через три года мы во Владивосток вернулись, а все вооружение оставили корейцам, предварительно их обучив.

В корейской армии главнокомандующим тогда был Ким Ир Сен. Так я его в то время видел. Он приезжал на митинг в Сейсин, выступал. Я был, наверное, метрах в двадцати от него. Говорил Ким Ир Сен по-корейски, но наш командир сказал, что русский язык он знает хорошо: учился у нас, в СССР.

Корейцев пьяных не бывает

Интересный народ – корейцы. На наших совсем непохожи. Они, как только Сейсин в порядок привели, сразу торговлю начали. Магазины как грибы после дождя пооткрывались. И вот, что интересно: ни один дом, ни один магазин не запирались. Воровства не было. Мне это очень нравилось. Вообще корейцы очень дисциплинированные. Даже дети в то время в школу ходили строем, с красными флажками. У русских дисциплина хромала иногда. Хоть на гауптвахту сажай, хоть что делай, все равно напивались. А корейца пьяного за три года ни одного не видел!

Интересно было наблюдать за жителями, нам ведь это все диковинкой казалось. Мужчины у корейцев никогда тяжестей не носят. Это делают их жены. Несет кореянка тяжелый груз на голове, а в руках еще ребеночка тащит. Встречались в городе корейцы, которые хорошо по-русски говорили: до 1939 года, как оказалось, многие жили во Владивостоке, а потом, по приказу Сталина, их оттуда выселили и выслали в Корею.

Некоторые поступки корейцев мы тогда просто понять не могли. Иду, например, я как-то по улице и вижу: лежит в пыли, на земле оборванный, худой старик. Мне его жаль стало, дал ему еды, но жители прибежали, отобрали у него все. Говорят: он раньше был богатый, нас обижал, пусть теперь умрет от голода. У нас бы, наверное, так не сделали.

Домой, домой

Война закончилась, служба близилась к концу, и как-то поехали мы на машине из Сейсина за углем в соседний город Ранан. Во время поездки меня продуло, я сильно заболел и попал в медчасть. Из медчасти меня направили долечиваться во Владивосток на Океанскую станцию, где тогда был санаторий для военнослужащих. Затем дали отпуск на шесть месяцев.

Я, конечно, домой поехал – времени было достаточно. Поступил на учебу, хотелось стать ветфельдшером. Хозяйства тогда в Курганской области после войны стояли разоренные, специалисты были нужны деревне, и меня оставили дома, решили, что там я был нужнее, чем на флоте.

 Потом уже, заочно, выучился я на ветврача, и сорок лет жил и работал в деревне Корчажкино, в Мышкинском районе Курганской области. Женился. В 1950 году родилась у нас дочь, в 1952 – сын. Дочь работает сейчас бухгалтером на УКВЗ, а сын закончил Челябинский политехнический институт, живет в Миассе. Так я теперь, после смерти жены, живу то у дочери, то у сына. Хозяйство все, конечно, продал.

Пусть люди голову ломают

Спрашиваю об истории создания кубика-головоломки.

— Баловство это, — отвечает Алексей Александрович, — но интересно! Я еще, когда в селе жил стал интересоваться кубиком Рубика. Решил сделать свою головоломку. Месяц голову ломал, но сделал! Много у меня таких кубиков было, но я их раздаю. В Усть-Катаве в библиотеку дал, в детдом. Один даже в Германию увезли. Дочь на работу тоже унесла. Пусть люди голову ломают, думают. Для того их и делал.

Свои кубики Алексей Александрович вырезает из дерева, используя ножовку и нож. Они у него, кстати, разные. Всего шесть видов, и для каждого разработана своя схема сборки, нарисованы чертежи.

В ЦДТ всегда рады приходу ветерана.

— Он у нас свой, — говорят. – Вот и нам кубики свои подарил, а мы ему книги новые дали.

Спрашиваю у Алексея Александровича, пойдет ли он 9 мая в колонне фронтовиков к Вечному огню.

— Не знаю, — отвечает. – Тяжеловато мне уже  гору ходить. Да и костюма с собой из Миасса не привез. Так, налегке, в куртке приехал. А отмечать буду, конечно. Товарищей погибших помяну, вспомню о тех, кто жив. Праздник Победы для нас – главный.

Ольга Булаенко, г. Усть-Катав.
Фото автора.