Мечта Ольги Носковой

Девушка лет пятнадцати долго стояла перед иконой Казанской божьей матери, а потом, тщательно перекрестившись на алтарь, вышла из церкви.

— Что случилось, Женечка? — с тревогой спросила ее старушка, очевидно, знакомая. — И почему ты здесь одна?

— У мамы нога снова сильно заболела, — грустно ответила Женя. — Я приходила молебен заказать. Как думаете, баба Настя, Бог нам поможет?

— Обязательно, — обняла ребенка женщина, — надо только в это верить. По сути, все тридцать, прожитых Ольгой Носковой лет — это бесконечное преодоление: боли, страха, людской жестокости. То есть всего, что в своей жизни испытывает каждый инвалид. Родилась она красивой, здоровенькой девочкой — седьмым ребенком в большой и дружной семье. Однажды, когда ей было два года, во время игры, Оля получила травму тазобедренных суставов. В больнице сказали, что это обычный ушиб, и все со временем пройдет. Однако шли месяцы, годы, а улучшения не наступало. Оля для удобства передвижения приспособилась ползать. В то время отец семейства Анатолий Никифорович Ноздрин, серьезно заболел. Находясь по большей части дома, и наблюдая за семилетней Олей, бойко преодолевающей расстояния по-пластунски и боком, решил, что более откладывать нельзя. Он сделал маленький костыль и стал заставлять ребенка учиться ходить.

— Как сейчас помню: висит мой костыль на гвозде, и я его всей душой ненавижу, потому что воспринимала наши с папой занятия как наказание, — вспоминает Ольга. — За час, с болью и слезами, я могла пройти около одного метра. Когда мне исполнилось восемь лет, папа умер, но занятия не прекратились. Теперь тренировки проводили старшие братья и сестры, иногда — мама. Чаще она пропадала на работе, потому что прокормить, одеть и обеспечить всем необходимым одиннадцать детей, было непросто. Я принимала витамины по специальной схеме. Дважды мама возила меня для лечения на юг. В конце концов, я научилась ходить, и в шестом классе посещала школу как все дети.

— Тогда твоя жизнь стала легче?

— Психологически даже сложнее, потому что многие дети смеялись надо мной. Я страдала, но держалась и в сердцах порой говорила, «может быть, сами такими будете!». От отчаяния была бесстрашной. Если мальчишки обижали насмешками, набрасывалась на них с кулаками.

— Дома, наверное, ухаживали за тобой?

— Родные со мной лишнего не сюсюкали, так же, как у каждого в семье, у меня были свои обязанности. Но надо отдать должное нашей мамочке Галине Степановне Ноздриной: дом был, что называется, полной чашей. На мой взгляд, мы жили зажиточно. Постоянно стряпали пельмени, беляши, в нашей квартире всегда пахло пирогами. Друзья и подруги «заодно» ужинали с нами, поэтому мама никогда точно не знала, сколько человек сядет за стол. Нас хорошо одевали. В пятикомнатной квартире было много мебели ковров, паласов, несколько телевизоров, видеомагнитофон, разные игры. По субботам мы, достигшие школьного возраста, мыли, чистили, драили наш дом. В десять-одиннадцать лет каждая из сестер умела доить корову, потому что на даче мы постоянно держали по несколько голов крупного рогатого скота, поросят, кур. Я, также как все, ходила доить в свое дежурство.
С будущим мужем Сашей также подружились на хозяйственных работах, — рассмеялась Ольга. — Он был товарищем моих братьев и однажды вызвался мне помогать.
Между тем Оля с малых лет понимала, что внешние признаки болезни скрыть невозможно и заранее готовила себя к одиночеству. Сестры вечерами, собираясь в спальне, делились своими мечтами о будущих семьях, а Оля твердила одно «Я замуж никогда не выйду, буду всегда жить с мамой». Однако взрослая жизнь Ольги началась очень рано, и в шестнадцать лет она родила красавицу Женечку. Рожать отговаривали все: мама, медики и родственники, но Оля только на вид может показаться мягкой да покладистой. По ее собственному признанию, если что-то решила — будет добиваться.

— Когда с Сашей поженились, первое время жили в нищете, по моим понятиям, — вспоминает она сегодня. — Потихоньку наводим порядок на усадьбе: крышу дома перекрыли, евроокна поставили, баню и хлев построили. Поросят теперь можем выкармливать.
— Были минуты, когда ты чувствовала себя несчастной?
— Да. Когда я думаю о том, что никогда-никогда не смогу носить юбку и туфли на каблуке, как другие женщины, — тихо ответила моя собеседница.
— Но ведь бывают, наверное, и светлые моменты?
— Когда родила дочку, не было счастливей меня человека на земле. Помню, первыми моими словами, когда увидела свою Женечку, были «Какая же ты у меня красивая!».
— О чем мечтаешь?
— Единственная моя мечта — «сделать» себе ноги. Именно в последнее время болезнь обострилась, началась деформация одной конечности, поэтому боюсь упустить шанс. Я иду к своей мечте. Сейчас, когда дочка подросла, стала самостоятельной, предпринимаю конкретные шаги в этом направлении. Есть специальный фонд, куда я обратилась за помощью. Самостоятельно не осилить, потому что предстоит очень дорогостоящая операция и длительный реабилитационный период. Если все удастся, мне придется целый год лежать в больнице. Жду звонков из центра, но боюсь — панически.
— Ты активно участвуешь в жизни местной первичной организации инвалидов…
— Спасибо Сергею Петровичу Творогову. Это он нашел меня на рынке, где работаю, раз-другой пригласил на выездные мероприятия. И мне очень понравилось участвовать в соревнованиях, концертах, экскурсиях. Мне в обществе инвалидов легко, потому что никто не шепчется за спиной и не смотрит косо. Летом мы были в Башкирии, на спартакиаде. Все продумали организаторы, вплоть до того, что даже дрова и вода приготовлены были заранее, не говоря уже о культурной программе и бане.
Несмотря на свой малый рост и болезнь, Олга Носкова идет по жизни уверенно. Такие люди привлекают. Эта публикация о молодой женщине-инвалиде в нашей газете появилась тоже неслучайно. Во время нашего разговора Ольга сказала, что знает в Усть-Катаве нескольких инвалидов, которые сидят в четырех стенах перед телевизором и страдают. Возможно, стесняются или просто боятся признать свою слабость. Хочется, чтобы они услышали: есть в городе те, кто вас поймет, поддержит, станет вашим товарищем.

Людмила ТИТОВА.
Фото из архива Ольги НОСКОВОЙ.